– О, – говорю, – привет! Куда это ты на ночь глядя?
– Да вот, – говорит – иду играть на крышу.
– Романтично. – отвечаю я и сразу рисую в уме картину: ночь, грозовое небо, Вовка стоит на покатой крыше, играет на саксофоне…
– Для влюблённых. – уточняет он.
Моё воображение рисует почти мистическую картину, как Вовка взлетает над городом, и все влюблённые нашего края, услышав музыку, взлетают вслед за ним и практически парят в воздухе, а музыкант играет и играет…
– Заказ такой. – опускает меня на землю Вовка. – Двое сидят за столиком, шампанское, все дела. Я им играю. Место такое есть специальное.
– А, понятно. – киваю я. – На крыше, значит…
– Ну а потом по сценарию я играю Шопена…
– Эта которая там-там-тарам, там-тарарам, тарам? – уточняю я.
– Её, только не в миноре, а в до-мажоре. – отвечает он. – Там идёт «таааа-рара-рарааа-рам…»
– А зачем? – удивляюсь я.
– Ну как зачем? Под неё он скидывает её с крыши, я играю, она летит…
– Куда она летит? – не понимаю я. – А там внизу её кто-нибудь ловит?..
В голове моей возникает картина, как все по-очереди прыгают с крыши, Вовка играет, все улетают…
– Да шучу я! – смеётся Вовка. – Никто никого не сбрасывает, ну ты что, поверила что ли?..
– Ну да. – вздохнула я. – И представила…
– Да ты что?! – смеётся он.
И я смеюсь вместе с ним и думаю: а вот всё-таки какой красивый сюжет – музыкант стоит на крыше высоко над городом, взлетают ноты, город замирает, и все влюблённые мира слышат эту музыку и, медленно отрываясь от земли, становятся музыкой сами
