У меня всё болит и горит внутри.
Они оставляют пни и столбы,
им здесь не жить, глаза их пусты.
Нет, ничего мне не говори.
Дай мне напиться железнодорожной воды.
А кто их этому научил?
Бог их этому не учил.
Зачем они Ему молятся?
Нет, ничего невозможно исправить,
когда что-то там с совестью.
Нет, ничего мне не говори,
только одно – когда это кончится?
Я стою на голой земле. В голом, голодном городе.
Он глотает всё, как акула, он всегда голоден.
На его счету уже столько смертей,
что он давно не считает потери.
И чем больше я узнаю людей,
тем больше люблю деревья.
