9 класс, конец учебного года. Нас везут на какой-то тур. слёт на целый день, без предупреждения. Марширование и речёвку мы, понятное дело, проваливаем, так как не готовились. Все классы садятся на поляне обедать, а наш 9 «б» голодный, блондится от класса к классу в поисках бутера, но никто не даёт, и ото всюду гонят. В конце концов над нами сжалились пятиклассники и поделились едой. Учитель у них «Мцыри», я даже настоящего имени её не помню – она вела у нас в начале года литературу. Это был беспомощный учитель средних лет, дисциплины на её уроках не было, а когда она взмахивала руками, из-под коричневой юбки выглядывала кружевная комбинация – парни смеялись, мне было стыдно и неловко. А она ещё таким тоненьким голоском восклицала: «Мцыри! Мцыри!» Так и прозвали.
Затем её перевели на продлёнку, а нам дали другую учительницу. Та заставляла нас переписывать Белинского и была недовольна моими сочинениями. Я же никогда никого не переписывала и уроки эти не любила, мне было скучно. Но зато она плакала, когда парни принесли на урок гитару и пели Есенина. И тогда я увидела, что она тоже живой человек, а не схема. И она тоже умеет чувствовать.
И вот Мцыри сейчас. Просто отдала нам свою еду, молча. И в ней тоже жил живой человек.
В довершении тур.слёта каждый класс должен был показать какой-то весёлый номер художественной самодеятельности. Чтобы спасти класс от очередного втыка, я на ходу написала стих об этом мероприятии. Нашим ребятам понравилось, они смеялись и хлопали, а учителя были в недоумении, как я поняла. Наш класс не ругали, но и не хвалили.
Следующий сюжет: ношусь по городу, ищу проявитель для плёнки, нигде нет. Наконец нахожу где-то на Рабочем посёлке. Печатаем с Танькой фотографии 5 часов, а, чтобы отглянцевать, приклеиваем их на окна. Затем я с помощью горячей воды их отдираю.
…Меня все за всё ругают и чем-то грозят, и я в дневнике делаю вывод, что все взрослые – тупые и нервные люди. За исключением, разве что, моих родителей, нашего директора, завуча по воспитательной работе и старшей пионервожатой Иры.
Ещё сюжет: я сижу в кладовке, пишу дневник, слышу разговор сестры и мамы.
– Нет, нужны хорошие сапоги, дорогие! – восклицает сестра.
– Будут хорошие, но не дорогие. – отвечает мама.
– Нет, нужны дорогие! – не соглашается Ирка. – И модные! Я потрачу на это свою первую зарплату и куплю ХОРОШИЕ! Мама, ну ты пойми: Машка у нас самая обездоленная и никогда ничего не просит! И ведь не попросит, так и будет ходить в этом ужасе! А ведь она большая уже, ей нужны хорошие, дорогие сапоги!
– Ну неужели ты думаешь, что я люблю Машу меньше, чем ты?.. – мягко спрашивает мама. – И если ты ей поможешь, я буду только рада.
Ирка затихает, а я в удивлении записываю в тетрадь: «Вот это да! Ну сестра даёт!..»
