– А ты помнишь, чья это шляпа?
– Я понимаю, кого Вы имеете в виду, но он никогда не носил шляп. – отвечаю я.
Да, я не помню его в шляпе.
Он часто носил костюмы, но шляпы – нет, – или то, что выше, чем его глаза, я просто не замечала. Да нет, скорее, нет – выше головы было только Небо. На голове он носил Небо.
Смерть – это застывшие формы, это белые руки, это комья земли, летящие в яму – и глухое бум… бум… – как последние шаги… Мы быстро забываем смерть, потому что в нашей памяти смерть не живёт – в памяти остаётся образ того, живого человека, которого мы любили – глаза его, улыбка, слова, небо над головой… Смерть – далеко, это что-то параллельное нам, это из того, с чем невозможно смириться. Мы с ней и не помиримся никогда. Смиряемся мы не со смертью, а с тем, что уже больше не увидим того, с кем породнилась душа. Не позвоним, не поговорим, не обнимем. Но в памяти все – живые. В памяти наши любимые смерти не имут…
А тоска и тревога, это не память – это осознание, это проваливающаяся почва под ногами, это ум – он тревожен и мнителен, он всегда будет предлагать тебе самое тяжёлое, самое сложное. И чтобы не сойти с этого поезда, нужно всё время таскать за собой свою радость, много-много памяти о живом, настоящем, солнечном и высоком.
…В четыре утра чей-то голос разбудил меня: «Маша, беги!»
Я проснулась, внутри у меня всё дрожало: куда бежать, от кого, к кому?.. Я подошла к окну и посмотрела на клён за окном – одна из главных удач этой весны: несколько лет он стоял сухой и опиленный со всех сторон – клён моего детства, моего старого двора… И я всё боялась, что однажды придут, и спилят его совсем, сделают пнём. Обнимала его при встрече, твердила: «Родись, родись! Оживи!..» И вот этой весной, когда я вынужденно из-за ремонта живу в своей старой квартире, где нет цивилизации, но есть деревья за окном, МОИ деревья – он вдруг ожил и выпустил на когда-то страшных и пустых ветках листву!! А, может, это он для меня, из-за меня – ожил?.. (мама, мама, ты видишь – наш клён превозмог смерть, он – герой!..)
...(Жить – это быть героем. Он мог бы – НЕ БЫТЬ, но он выбрал другое. Он спал – и вот он очнулся, превозмог, ПРОСТИЛ. Клён – ты мой герой) ...
Я всё время боюсь чего-то не успеть, у меня практически не бывает такого, чтобы я не делала ничего – я и в транспорте читаю, а сочинять могу даже в очереди.
По всей видимости «машабеги» – это тревожный мой ум обеспокоился тем, что я лежу в кровати и ничего не делаю, и начал будить меня: «ты не успеешь ничего, ты ничего не успеваешь!..»
Но нет.
Я успела на этот раз немало.
Я видела весну – подробно, с самого начала. И я видела, как мой клён стал героем – живым из мёртвого. Значит ли это, что смерти нет?.
Нет, есть и жизнь, и смерть.
Но жизнь – сильнее.
