ФБ подсовывает воспоминания о том, как ты год назад в эти дни лежала в больнице. Я не могу это читать. Твоя последняя исповедь, причастие – ты еле говорила уже… Что мной было сделано не так, чем я могла бы помочь тебе, или хотя бы облегчить твои последние дни?.. Целый год чувство вины не покидало меня. Я так хотела, чтобы ты пожила подольше. А потом так хотела, чтобы твои последние дни были спокойны. И последнюю неделю, когда всё уже было понятно, молилась, чтобы Господь не держал тебя здесь, и чтобы ты ушла тихо, не мучаясь.
Не знаю, откуда ко мне пришло понимание, какого числа тебя не станет.
Я сказала детям: это будет двадцать шестого.
Откуда ты знаешь?
– Я не знаю, я чувствую. Это какие-то её цифры: два, шесть, девять. До дня Учителя она не доживёт…
Где-то за год до своего ухода мама сказала мне утром:
– Я проснулась со стихами в голове. Вот, послушай.
И прочитала мне вот это:
«Я пас.
Я глубоко и нежно приветствую вас.
Я приветствую вас и люблю.
Моё время стремится к нулю.
Завершается мой рассказ.
Мне пора, видно пробил мой час.
Я – пас»
Мама уже понимала, что осталось немного.
А я – нет. И сестра, и дети – мы думали, что поживём ещё.
Я даже потащила её в больницу по поводу операции на глаза, всё мечтала, чтобы она видела получше. Но мы только измучились в этих очередях – с её низким гемоглобином операцию ей делать отказались. И слава Богу. Ей было бы трудно перенести ещё и это. И голова… вечно больная голова. Столько цитрамона ты оставила мне, мама – теперь я его пью…
А, может, каждому из нас предписан свой день и час? Никто не знает… Помнишь, ты мне рассказывала свой сон про рай?.. Ты верила и знала, что в Том мире встречаются все, ты была там однажды, много лет назад, после неудачной операции… И если это так, то мы скоро встретимся – по космическому времени – скоро. А по земному не так скоро, по земному здесь жить каждый день…
Мне столько нужно всего рассказать тебе.
И я иду по дороге и рассказываю, и наблюдаю за облаками.
Они изменяются, как будто тоже хотят что-то сказать…
Когда-то в детстве главным нашим наказанием было твоё молчание.
«Я больше не буду с тобой разговаривать, уйди».
И мы уходили, а потом, раскаиваясь, говорили: «Я больше не буду…»
И ты прощала.
Ты всегда прощала нас, мама.
Почему ты не снишься мне, почему так долго не разговариваешь со мной?..
Не молчи, мама.
Я больше не буду…
Мы с сестрой и детьми всё думали, какой тебе поставить памятник. И мы его, конечно, поставим – но настоящим памятником тебе будет не камень с выбитой датой, мама. Памятником тебе будет всё то хорошее, что мы успеем сделать на этой земле, и всё, что я успею до встречи с тобой – мои песни, мои диски и новая книга о детях, которую ты так ждала. Не уходи далеко. Пусть мне приснится твоя планета, мама.
