Кали-юга – у попа была подруга,
Кали-юга – содрогнулась вся округа,
Кали-юга – в облаках живет севрюга…»
БГ «Масала Доса»
В мире столько всего происходит, да и не мирного в том числе, а в моём небольшом мире по сантиметру происходит всё тот же ремонт, начатый весной прошлого года.
Выбирая из того, кто из нас первым закончится – я или ремонт – я выбрала второе...
Всё началось, кажется, с батарей... или с труб, которые накрылись и нужно было их срочно менять. Затем мой дом посетила Кали-юга и убедила в необходимости ремонта всего остального (кухни, ванной и прихожей), причём «прямщас» (в чём была, безусловно, права), – но, начав всё это, она внезапно в середине лета исчезла, оставив меня со всем этим недоделанным без права переписки.
Я сначала ничего не поняла и ждала. Мне говорили «приедем в среду», но не говорили, в какую. Знаете, сколько сред в году? 52 и ещё один день. Три среды как с яблонь дым, на четвёртую до меня дошло, что на этом – всё. Никто никуда не приедет. Да и телефон мой заблокировали.
Имена виновников мелкого апокалипсиса называть не буду, потому как не желаю им ни зла, ни суда – Бог им судья, да и много нас связывало в прошлом хорошего. Но имена героев скажу, куда без героев-то, жизнь без героев однообразна.
…И вот так встала я посреди пустого, но обклеенного коридора, без мебели на кухне (но с плитой и колонкой), без окна, но с новым потолком… В комнате полный завал: холодильник, микроволновка, доски, какая-то фанера, трубы, одежда из прихожей, коробки и ящики, посуда и прочий быт. Но спасибо хоть сделана была самая грязная работа: полы, потолки и стены. Стою такая, чешу репу…
И тут приходит мне на память, что однажды, будучи в гостях у друга моих друзей синоптика и поэта Петровского и разглядывая его налаженный быт в самостоятельном деревянном доме, я спросила его, нешто сам он вколотил все эти гвозди? «Обижаешь», – ответил Петровский. И вот вспомнила я эти гвозди и моя рука как-то сама потянулась к телефону и набрала его номер…
Через 15 минут Петровский уже молча ходил туда-сюда по коридору и кухне, прикидывая фронт работ. Иногда из него вырывались нецензурные эпитеты. Затем он сделал краткое заключение: «Маша, я глубоко извиняюсь, но это п…з».
– С чего начнём? – бодро поддержала его я.
– Думаю, что с горшка. – ответил он. – Сейчас позвоню Коле. Потому что я не сантехник, унитазы ставить не умею. Плитку я тебе доложу... Крючки, гвозди, шпингалеты, полки, поклейка и всё такое – это я могу. Дрель, молоток, саморезы. Но сантехника, электричество, провода и вода – это не ко мне…
В итоге замечательный Николай поставил в туалете унитаз, а другой друг Петровского, огромный, умелый и не менее замечательный Юрий – укрепил ванну в ванной комнате (она оказалась не закреплена и мыться в ней было опасно), поменял краны (те, которые поставила Кали-юга, пропускали очень маленький напор воды и мыться было невозможно), и отодрал какую-то хрень, которой ремонтники закрыли все подходы к ванной так, что под неё и не подлезть, случись что.
Потом я вспомнила про свою бывшую коллегу, которая ушла в частное преподавание и её умелого мужа, который вроде бы делал мебель для кухонь, и позвонила им. Коллега обрадовалась и попросила мою книжку, потому что ту, которую я ей когда-то подарила, у неё на работе «увели».
– Присылай мужа, – отвечаю. – Я тебе книжку, а ты мне мужа на неопределённый срок.
На том и порешили.
И сделал он мне красивую кухню – долго это было, но мы с ним всё выбрали и придумали, чтоб хорошо и не сильно дорого.
Для окон пришлось вызывать специальных людей – отнеслись ответственно.
Стены ванной и кухни были уже сделаны, а вот с туалетом завис вопрос: что бы такого придумать недорогого и не скучного?.. Ну я подумала-подумала, и позвала к себе Ксюху Новикову, художницу двух своих книжек. Вдохновенную и талантливую.
А, нет: сначала мы с Петровским пытались стены расчертить линиями, чтобы сделать такой заход типа «здесь был Малевич». Расчертили и задумались. И решили испросить у художника совета. Вот таким образом в моём туалете появилась Ксюша.
– Что ты от меня хочешь? – спросила Ксюша весело.
– Чтобы не скучно было! – ответила я.
– Ммм?
– Город! Весёлый город! – воскликнула я. – Домики!..
И Ксюша разрисовала стены моего туалета и даже ящик – карандашом. Сделала эскиз – так сказать, карандашный набросок. «А разукрасите вы сами». – сказала Ксюша и убежала.
Ксюша исчезла, а я представила выражение лица Петровского, который завтра должен был прийти с целью погрузиться в супрематизм, а тут балкончики, цветочки, коты, часы, окна, улицы…
Когда на следующий день друг Петровский вошёл в дверь, я его для начала подготовила.
– Петровский, – говорю, – ты только сразу в обморок не падай и не плачь. Вот тебе табуреточка – ты сядь. Нууу… были мы малевичи, станем леонардами…
– Что?.. – немного напрягся Петровский.
– Нет, не леонардами конечно! – тут же успокоила его я. – Мы будем шагалами!
– Так. – сказал Петровский, переобуваясь в тапочки. – Художница твоя была? Линии нам нарисовала? Ровные треугольники наметила?
– Конечно, нарисовала. – кивнула я. – Всего делов-то – разукрасить. Петровский, у нас краски – хоть украсся, мы с тобой сейчас…
Когда Петровский всё это УВИДЕЛ, он буквально потерял дар речи. В руке его уже была кисточка и он готовился закрасить первый квадрат. Но увидев на стене настоящий шедевр руки мастера, он онемел. А затем сполз спиною по стене, снял очки и зарыдал от смеха…
В общем-то, от смеха рыдали мы оба, потому что разрисовать это нам показалось не просто нереальным, а даже за гранью любой реальности.
– Мааашооо… – рыдал Петровский. – Я тебя раньше просто любил, а теперь уже обожаю… За что мне это, за чтооо?.. Балкончики, цветочки… Смерти моей хочешь?.. Пойдём я тебе гвоздь вколочу… куда-нибудь… но только не это…
На следующий день пришла Шабарова, увидела мой туалет и воскликнула: – О! Фрески! Леонардо! Можно показывать за деньги! Но мы не будем! Нет, мы не будем ничего разукрашивать, пусть останется ГОРОД В ГРАФИКЕ! Это трэнд! Это модно! Это супер! Я буду приходить в ваш туалет отдыхать! Просто посидеть и полюбоваться! Да-да-да!
– Нет-нет-нет! – ответила я. – Я не хочу клозета в графических набросках! Во всём должна быть законченность! И я знаю, кто меня спасёт: Нюта!! Меня спасёт художник Нюта, лучшая Нюта из всех Нют!
И действительно, Нюта меня спасла. Пришла и частично разукрасила, сколько успела – но наши встречи с художниками ещё впереди, и я их жду с нетерпением, потому как сама боюсь всё попортить.
А вопрос с розетками и электричеством нам решил наш друг и бард Сашка Макаров, инженер в прошлом. И он раз – и наладил всё, и розетки поменял. И зеркало в прихожей они с Мишей примастрячили, а Петровский – вешалки… Музыкант и часовщик Михаил Малыгин смотрел поначалу на это всё глазами обречённого на вечные муки интроверта, а затем тоже взялся за дрель и прочие гвозди. Вот только шпаклёвщика среди друзей не нашлось, оказалось, что слишком далеки они от шпаклёвки…
А о продолжении этой баллады о ремонте я вам потом расскажу, но, главное – всё очень удачно в итоге сложилось. И оптимистично.
