Заглянула в ящик рабочего стола, давно не виделись. Папки, книги -- всё на месте. И ещё завёрнутая в бумажку печенька. И рядом чайный пакетик. И два исписанных фломастера.
В большом шкафу обувь всех размеров: от детской до 41-го, где-то на дне мои синие кеды. Не выносите, говорю, у меня есть надежда, что ещё пригодятся.
Расклад такой: до 15 сентября ждём. Ну а потом то ли опять погружаемся в мутные воды Ганга (зачёркнуто) онлайна, то ли увидим живых детей.
По распоряжению роспотреб закупили масок, перчаток и всего. Живое моё воображение тут же представило эту картину: дети в масках поют хором, соблюдая дистанцию. Педагоги в респираторах машут руками, руки в перчатках. И так весь день. В общем, все умерли (с)
На работе так разболелась голова, что пришед домой первым делом начала искать градусник. Мне дочь подарила хороший, электронный -- и я его убрала надёжно, чтобы не затерялся. Не нашла. Взгрустнула.
Легла на диван, включила телик. "Может ли человечество узнать, когда всему придёт конец?" -- донеслось оттуда. "Не может". -- ответила я телевизору и закрыла глаза.
Проснулась через час. Засунула шторы в стиралку, приготовила рыбных котлет и села разбирать архивы. Собственно, занимаюсь этим всё лето, остался ещё один ящик и там, на антресолях ещё пара пакетов. Но это уже почти ничего.
