И где только нашему брату (да и сестре) ни приходилось петь!
Помню, как-то Непомнящего забрали в милицию с какого-то товарняка и стражи порядка, увидев у него гитару, попросили его спеть. Сашка пел им до утра, а затем милиционеры скинулись ему на билет и посадили в поезд…
Но сейчас речь пойдёт об Умке всех времён и народов, она же Anya Umka Gerasimova , она же рок-музыкант, поэт, литературовед, переводчик, кандидат филологических наук и вообще человечище.
Тринадцатого в субботу Умка пела в нашем пив. баре «Синяя борода», без подзвучки, на фоне синебородых портретов карабасов-барабасов и рядом с мотоциклом.
Время от времени в бар стекались постоянные, но, слава Богу, немногочисленные посетители и, наливаясь пивом, то прислушивались к музыкальным звукам, то непринуждённо создавали глухим бу-бу-бу шумовые помехи.
– Давайте вы сядете ко мне ближе. – сказала Умка, и зрители сдвинули лавки почти вплотную к концертному стулу. Какая-то девушка у стойки никак не могла угомониться, что-то выясняла и всячески солировала.
– А её можно как-то… унять? – спросила Умка, допев песню.
– Внушения не действуют, я пробовала. – ответила я. – Больше у нас нет ничего, кроме внушений…
– У меня в машине есть лом и лопата… – задумчиво произнесла Юля Холодова.
– Это слишком кардинально. – ответила Умка. – Ладно, продолжим.
И запела «я ненавижу девочек…» В баре воцарилось затишье, а затем раздался грохот: это упала с высокого стула у стойки та самая девушка.
– Извините, заслушалась… – сказала она слегка невнятно, покуда её водружали на стул обратно…
Вот таким – то странным, то совершенно замечательным образом – Умка пела и читала около четырёх часов без перерыва, походу выполняя все просьбы зрителей.
– Она у вас терминатор? – спросил после концерта бармен у Ромы.
– Да, я терминатор. – ответила Умка уверенно. – И я хочу есть.
Умка и снег
Юля довезла нас до дома, после чего со всем скарбом и литературой мы с Умкой поднялись на мой четвёртый, бросили сумки и потопали на кухню. Я приготовила ей рыбных котлет и сварила гречки. Терминатор был счастлив, но очень вымотан. Мы выпили воды и пошли в её комнату вить ей гнездо.
– Вот как здорово! – радовалась Умка. – А ещё одно одеяло есть?
Я нашла ей ещё какой-то пожилой плед и глаза её засветились:
– Ну вот, к ночлегу всё готово и теперь самое время погулять!
– Отличная идея. – кивнула я. - Самое время, второй час ночи.
И мы пошли гулять по нашим тихим улочкам, благо ни ветра уже, ни людей – только мы и фонари. И снег…
Впрочем, нет, не всё: кроме фонарей и снега была ещё попытка героического поступка – мы хотели вытолкать машину, въехавшую колесом в яму. Но после нескольких «раз-два-взяяяли!..» сдались – водитель вяло махнул нам рукой, мол, хилые вы, девушки, а других в два часа ночи на ивановские колдобины не завезли – идите уже, спасибо…
...А на следующий день пополудни я позвонила ей с работы: ну как ты там, всё ли в порядке? Тебя есть, кому отвезти в Шую?
– Да, всё здорово! – бодро ответила выспавшаяся и отдохнувшая Умка. – Не волнуйся, за мной приедут, дверь запру.
Умка тире свобода
В Иваново любят Умку. Спасибо Ромке Холодову, что придумал этот концерт, и даже два (+ Шуя). Потому что Умку нужно слушать, и лучше живьём, чтобы потом ходить и мычать себе под нос «кааак хочется всегоооо…» А, в общем-то, и не всего. Чаще всего хочется только одного: своей волны и соответствия. Хоть электрической волны, хоть акустической – но своей. Идите на Умкины концерты, слушайте её. Этот маленький терминатор в красном бандане аккумулирует время и сдвигает вашу вселенную в сторону глубины... и, конечно, свободы.
встреча с Умкой перед концертом
Умка (Аня Герасимова)
Вот так это всё и было -- почти как на квартирнике
Умка говорит: "Давай для нашего совместного концерта вот такую фотографию для афиши сделаем:
мы на мотоцикле со страшными лицами!"
Молодой человек из бара очень захотел с Умкой сфотографироваться, поэтому лёг так,
чтобы видеть барда, а бард видел его
