Из недавнего интервью ТАСС, в котором он говорит о цензуре в современной России и повсеместных запретах в сфере культуры:
"Я заявляю, что вижу все признаки цензуры, которая распространяется, к сожалению, и на моих молодых коллег. И это меня очень беспокоит. Рубите меня на куски, — что со мной еще можно сделать? — не трогайте только их. Очень многое, что сегодня в России в кино не происходит, не получается, не возникает — это из-за страха или предчувствия молодых людей, что цензурный меч не позволит им даже шаг сделать в направлении этих замыслов.
Я могу судить, конечно, только по кино. По другим отраслям мне судить трудно. Но по кино я понимаю, что, во-первых, если у вас будет какой-то серьезный замысел драматического современного фильма, — фильма-расследования, фильма-трагедии, даже лирического фильма — по соображениям цензурным или по мнению руководителя отдела Федеральной службы безопасности, который сидит работает в Министерстве культуры, вы не получите денег на этот фильм.
Кроме того, если вы и сделаете серьезный фильм, — фильм-расследование, фильм, который рассказывает о человеческой драматической истории или о какой-либо политической ситуации в России (в игровом кино во всем мире эти темы активно разрабатываются), — конечно, вы будете подвергнуты остракизму сразу, и этот фильм не получит разрешительное прокатное удостоверение.
Я не встречал в кино случая самоцензуры.
Но я общаюсь исключительно с молодыми людьми.
Я почти не встречаюсь, находясь в этом провинциальном Петербурге нашем, со своими ровесниками — времени и сил нет. Но когда работаю с молодыми людьми, даже иногда сам им говорю: "Это лучше не делать. Потому что вы затратите время, силы, деньги, но этот фильм никогда не будет показан в стране".
Вот есть молодой человек, который учился у меня в мастерской в Нальчике. Он из Дагестана. У него лежит великолепный сценарий. Драматическая история современная, которая происходит в Дагестане. И несколько лет мы ничего не можем сделать с тем, чтобы этот фильм можно было поставить. Мы обращались к олигархам северокавказским: дайте денег, помогите молодому человеку. Мы понимаем, что, конечно, бессмысленно с этим замыслом обращаться в Минкульт. Несмотря на все "конституционные определенности", объективно, конечно, в стране существуют цензурные ограничения. Сама политическая обстановка в стране — это тяжкое ярмо на молодежи в кинематографе.
У меня есть фильм, запрещенный к показу в Российской Федерации. Например, "Русский ковчег", эрмитажная картина, снятая одним кадром. И многие мои фильмы запрещены к показу и на телевидении.
Просто не показывают специально, потому что там моя фамилия. И запретили сейчас показ фильма моей ученицы, который называется "Граница", из-за ситуации на чеченско-ингушской границе. Вот и все. Официально запрещен показ с формулировкой, что это фильм, который пропагандирует экстремизм и так далее. Полное сумасшествие просто.
И ни в какой суд вы обратиться не можете. И нигде вы не можете оспорить это решение, которое вынесли Федеральная служба безопасности и Министерство культуры. На каком основании офицеры этих служб выносят такие решения, не ведаю. Я больше 40 лет работаю вот только на одной киностудии "Ленфильм". Я в кино разбираюсь в сто раз больше, чем они и в сто раз больше, чем чиновники. У меня больше 60 фильмов. Я прошел через все — через запреты тотальные, ну через все. Если бы я где-то почувствовал или увидел, что в фильме — тем более, моей ученицы — есть этот "экстремизм", я бы первый обратил на это внимание... Первый.
Для меня это жизнь моей страны и моего народа. Я буду жить у себя, среди этой молодежи. Я буду жить в своей стране, среди этого народа. Это моя жизнь и их жизнь. Запреты есть, и — повсюду. Молодой человек должен быть свободен в выборе тем, выборе средств. И он должен понимать, что он свободный человек, что у него есть определенная обязанность, долг перед дарованием своим и своим временем. Ничего не бойтесь, я им всем говорю. Ничего не бойтесь. Будьте умными, будьте мудрыми. Но никого не бойтесь. Кроме суда совести. Никто не имеет права ничего вам указывать. И я тоже не имею права ничего вам указывать".
