Не с самим, конечно, а с его стихами — в ещё доинтернетную эпоху. Надо сказать, что мозги у меня от этого "членистоногого стогокопнителя" перевернулись — я, наверное, впервые встретилась с таким вольным обращением со словом и выстраиванием образа. И таким ёмким.
О, Господи, я твой случайный зритель.
Зачем же мне такое наказанье?
Ты взял меня из схемы мирозданья
и снова вставил, как предохранитель.
Рука и рок. Ракета и носитель.
Когда же по закону отрицанья
ты отшвырнешь меня в момент сгоранья,
как сокращенный заживо числитель?
Убей меня. Я твой фотолюбитель.
На небеса взобравшийся старатель
по уходящей жилке золотой.
Убей меня. Сними с меня запой
или верни назад меня рукой —
членистоногой, как стогокопнитель.
............
И потом --"сгорая, спирт напоминает речь", "Сегодня я задумчив, как буфет" , "Туда, где роща корабельная...." (Туда, где роща корабельная / лежит и смотрит, как живая, / выходит девочка дебильная,/ по желтой насыпи гуляет... /...Ее один грызет вопрос, / она не хочет раздвоиться: / то в стрелку может превратиться, / то в маневровый паровоз...")
В одном из интервью о своей биографии Ерёменко сказал так:
"Родился на Алтае. В свое время начитался Джека Лондона и уехал в Бодайбо рыть золото. До Бодайбо не доехал, золота не нашёл, потом много колесил по Сибири, по Дальнему Востоку, ловил рыбу, служил на флоте. Очутился в 1974-м году в Москве и поступил в литературный институт".
Об учёбе в институте в 70-х у Ерёменко есть забавное воспоминание:
"...Захожу, беру билет, преподаватель сидит — покойный Евгений Николаевич Лебедев. Первый вопрос: «Положительный герой в творчестве Достоевского», второй — «Роман Чехова „Наш дом“».
Если бы я был совсем трезвый, я бы сказал — нет такого романа, если бы был пьяный, до меня тоже бы дошло, но я был в таком странном состоянии и не мог понять, что мне делать.
Пошел, долго рассказывал про положительного героя, а потом думаю, как же мне к этому вопросу переходить, я сомневаюсь, что такой роман вообще был — но вот написано в билете.
Я говорю: — Перехожу ко второму вопросу.
Тяну паузу и потом говорю:
- Проблематика романа великого писателя и драматурга Антона Павловича Чехова «Наш дом» типична для творчества Чехова.
Лебедев кивает головой...Я рассказываю «Вишневый сад», но без имен конкретных, дурь полная. Он кивает головой и потом говорит с доброй улыбкой:
— Ну вы наверное роман-то читали по диагонали?
Я киваю.
— Три балла вас устроит? — спрашивает.
Я соглашаюсь и мчу со всех ног не в это кафе, которое хотел пойти, а к знакомой на метро «Аэропорт», у которой полный Чехов есть. И в этом издании, в последнем томе — там только заметки к роману «Сад наш» — и всё, ничего близкого нет.
Я рассказываю Наталье Исааковне, хозяйке, она хохочет, она закончила филфак МГУ, говорит, как же так, опечатка в билете. Я говорю: понятия не имею. Похохотали и забыли.
А потом однажды встречаю Таню Бек в «Дружбе народов" и от нечего делать рассказываю эту историю. Она говорит:
- Да как так, я сейчас Жене позвоню.
Звонит, он дома, она рассказывает.
Он просит дать мне трубку, я беру, он говорит:
- Так это вы Александр Еременко? Я помню, как вы мне сдавали этот экзамен.
Я говорю: — Что же получилось?
Он говорит:
— Я не знаю, был с легкого похмелья и подумал — пять человек отпущу и пойду в кафе «Аист», выпью вина сухого белого, а тут студент с большим интересом рассказывает мне о несуществующем романе Чехова. Я и решил — поставлю ему три балла и срочно побегу вина выпить..."
И ещё из рассказов Ерёменко о себе:
"Когда появилось что-то похожее на частные издательства, у меня вышла книжка, которую фантастически оформил мой приятель из Свердловска Сергей Копылов. Он рисовал такую графику, иногда даже под лупой перышком и тушью.
При печати типография запорола полностью всю графику, мне эту книжку очень жаль...
Когда стало можно говорить обо всем, пошла пресса, но я как-то особо не следил за ней. Даже дискуссии затевали в «Литературной газете», оппоненты выступали, обсуждали несчастных «метафористов» — как только не пытались нас обзывать. Потом Кедров придумал «метаметафористов»...
С Приговым мы вместе выступали часто. Пригова, конечно, надо слушать, читать его бессмысленно.
...У профессиональных литераторов бывают такие периоды, когда они ничего не пишут, они называют это «кризис». И у меня такое было — ну не пишется и не пишется, у меня и так много зависимостей, почему я должен так зависеть, чуть ли не убиваться, от собственных способностей? В последнее время я пишу не так много, как раньше. Пишу такие стишки, которые кто-то может воспринять и как хулиганские. Сейчас у меня много незаконченных стихотворений".
Вчера поэта Александра Ерёменко не стало...
Он долго болел, ушёл на 71 году жизни..
Такой вот странный, свободный, только сам на себя похожий.
И оказавший огромное влияние на своих современников-поэтов.
"...О, Господи, води меня в кино,
корми меня малиновым вареньем.
Все наши мысли сказаны давно,
и все, что будет, – будет повтореньем..."
(А. Ерёменко)