Люсёк: ты где была, я те звонила?
Маха:да ты прямо удачно так звонила – я на сцене как раз была. Ладна, телефон был в несанкционированном обмороке, а то бы пели на пару
Л: чё пели?
М: народы пели романсы. Вечер назывался «женщина и музыка» - на стихи ивановских поэтесс романсы испол
нялись
Л: а музыку кто на стихи ваял?
М: Алябьев канешна
Л: ах-ах, горю желаньем
М: гори, гори, моя звезда
Л: ну приличное-то было что-ниб?
М: был полный зал и балкон – думаю, что не зря ж…
но было и по типу «на стихи поэтессы пряниковой прозвучит музыка странниковой композитора глинки» тоже полно
Л: знакомо… а тебя-то как туда занесло?
М: а где ты видишь противоречие между мной и названием «женщина и музыка»?..
Л: противоречие между тобой и вечером романсаф
М: пригласили и поставили в самый конец, мотивировав, что «зритель про вас спрашивал и мы вас дадим в конце»
Л: и как ты?
М: слушала на балконе. Сдалась после песенной строчки «И ОН ОБНЯЛ МОИ ХРУПКИЕ ПЛЕЧИ ГРУБО, НЕ ПО-ЧЕЛОВЕЧЬИ». Безутешно рыдая, ушла курыть
Л: Ааааа!!! )))) Прямо саун-трек к фильму «Сумерки»! страшно-то как за неё (рыдаю с тобой вместе)
М: а я ещё учеников с собой привела, не очень фкурсе, куда меня зовут
Л: ну и как подростки? хлопали?
М: ушами в основном
Л: и как ты вписалась в концепцию плеч?
М: плечо болит, заразо
Л: я про романсы
М: да никак, в общем. Оне все при фраках, при сопрано… и я – мать ивановского рок-н-ролла, как говорил Непомнящий. В кедах и джинсах
Л: а «Таного» пела?
М: а то
Л: а зритель чё?
М: в воздух чепчики бросал, чё… удивлённо очнулся от векового сна… это было похоже на непреднамеренное хулиганство
Л: а организаторы?
М: были довольны
Л: а подростки твои?
М: спросили, почему я им раньше не рассказывала, что пишу песни
Л: а они не знали?
М: эти - не знали
Л: а ты чё им не рассказывала-то?
М: а они не спрашивали )))))))))))))))))))
