в душе какой-то кавардак, лохматый, лишний.
Как будто больше нет причин для грусти - и весёлый Джин
покинул старый свой кувшин – сидит на крыше.
Сидит, весёлый и чудной, он не такой, как все, он – мой,
он мой кувшинный домовой, герой почти что.
Он столько лет провёл со мной - и я машу ему рукой,
он был кувшинный домовой, теперь он крышный.
Прощай, мне жаль тебя, прощай!
Расстаться лучше нам сейчас,
пока так далека печаль и незнакома.
Пока ещё ты можешь сам в своих очнуться небесах,
и притяженье поменять на невесомость.