и вспоминаю твой старинный дом, в котором погостить я не успела,
но, видишь ли... движение – строка, нет, не подумай, что я брежу снова –
есть некий путь прохлады у виска и радости воскреснувшего слова.
Дожди по крыше, солнце не печёт, жена в саду, дочь далеко на море…
Ты снова выжил, это хорошо, так хорошо, что меркнет остальное.
Но вся печаль (и нет иных путей, есть только вдох, что дни означит тихо…)
парит над вечной загнанностью тем и говорит о том, что будет выдох.