Поэт – бунтарь.
Ну вот есть у нас такой паэд по фамилии Черкашов.
В прессе его называют поэт-пикетчик и поэт-бунтарь.
Черкашов бунтует постоянно и бунт его бессмысленный и беспощадный.
- Он устраивал пикет против профсоюзов около здания профсоюзов, читая обличительные стихи.
- Он пикетировал здание гор. Думы и забрасывал выходящих депутатов копейками.
- На территории центрального рынка он читал стихи в поддержку Южной Осетии и Абхазии в рупор и собирал подписи в их поддержку, но был изгнан с территории рынка, так как мешал торговле и передвижению.
- Он пикетировал правительство, пытаясь донести до него с помощью плакатов, что необходимо новогодние каникулы перенести на весну.
- В День Рождения Пушкина он ходил по дворам, находящимся на ул.Пушкина и читал бабушкам лирические стихи собственного сочинения, одаривая их своими сборниками. А затем у камня, посвящённого городом памяти Пушкина, он устроил митинг против отмены обязательного экзамена по литературе.
- Он всегда берёт у правительства разрешение на проведение митинга или пикета.
- В пикетах он стоит один.
- Он является членом союза писателей и признан вменяемым, хотя я насчёт этого очень сомневаюсь.
Вадик-подводник.
По мне вот гораздо ближе поэт-подводник мой приятель Вадик.
Вадик с трубкой и в очках заныривает в ванну и сочиняет там стихи. Там же он пытается их записать специальной ручкой. Или выныривает и записывает.
Он не член СП. Он наш поэт-амфибия. У него очень много подводных стихов, но он их мало кому показывает. Возможно, читать их можно только рыбам.
Поэт-самурай.
Есть ещё один поэт-самурай С.
Заходит к нему как-то поэт Игорь Жуков, чтобы денег занять, и видит, что стоит самурай в подъезде рядом с мусорным баком и нож как-то нелепо к себе прилаживает. – Стооой! – закричал Жуков. – Ты мне сначала на водку денег дай, а потом самоликвидируйся!..
- Нет уж, - засопротивлялся самурай, - Я вреден и жесток! Я вот щас умру на твоих глазах и не дам тебе на водку!
Но Жуков сильный вообще-то. Схватил самурая, нож у него отобрал и в дом потащил. За спасение жизни Жукову полагалась премия, посему на водку он получил.
Поэт-эстет и белая горячка.
С поэтом Жуковым вообще беда – он всегда и хронически влюблён, хоть ему это и противопоказано, так как от любви он получает только страдания. Он и объекты такие, ну как специально, себе выискивает, чтобы крышу подальше сносило.
Одно время был он сильно влюблён в мою подружку, артистку. Очень долго за ней ходил, встречал, впечатлял её умом и талантом.
А артистка от него бегала и пряталась, она как-то нутром чуяла, что от поэтов надо бегать и прятаться, что ни к чему хорошему это не приведёт.
И вот поэт Ж. искал её как-то, искал, и пришёл ко мне домой, совершенно уже пьяный. Открыла ему моя мама, меня не было. А он вошёл, развёл горестно руками и сказал: «Её нигде нет…» и упал лицом в обувь, прямо в прихожей, и немедленно заснул.
Мама же, разобрав для поэта кресло, подошла к нему и строгим учительским голосом сказала:
- И-рь, немедленно встаньте с ботинок и перейдите на кресло!..
(Затем И. мне рассказывал: «…Меня никто в этой жизни поднять не может, когда я пьян. Единственный человек, которому это удаётся, это Эльвире Константиновне… (маме моей то есть))
А ещё поэт Ж. эстет. И страшно огорчается, когда видит на улице безвкусно одетую леди.
Как-то, после приступа белой горячки, он попал в психушку.
Прихожу его навещать с йогуртами и детским питанием. Он встречает меня и начинает жаловаться:
- Машша, они меня тут за дурака держат… Я только что заполнял анкету, там 103 дурацких вопроса…
- Ничего, ничего, - ответила я, пытаясь прибавить голосу нотки матери-Терезы. – Полежи пока, оно, может, и на пользу…
Ж. вдруг встрепенулся, взгляд его застыл на моей голове.
- А что это у тебя такое сверху?.. – спросил он своим контуженным голосом.
- С самого верху у меня хвост, - ответила я.
- Ужас это, Маша, а не хвост.- произнёс поэт назидательно. – Распусти волосы и причешись… - и, совершенно вдруг ослабнув, сел на лавочку и попросил: - Дай мне йогурта… что-то тут плохо кормят..
Где взять три миллиона.
Ночь. Звонок. В темноте нащупываю трубку и кладу её под ухо. Мыслей ещё никаких. «Алё?..»
- Маш-ша… - слышу я на той стороне провода дребезжащий голос поэта Игоря Жукова. – Мы тут с Александром Сокуровым придумали грандиозный проект… Он играет на саксе….я читаю стихи….
Смотрю на часы. Пять минут четвёртого. Самое время…
- Всё равно не приеду, - отвечаю я сиплым голосом.
- А ты не подскажешь нам, где можно взять три миллиона рублей?.. – не унимается поэт. – Мы бы потом их отработали и вернули…
- Не у меня, - отвечаю я хмуро.
- Ну ты подумай, - настаивает Жуков.
- Я подумаю.
- И нам позвони.
- Всё?..
- (Жуков, по-доброму) Спокойной ночи, Маш-ша…
Любовь поэта.
Однажды Жуков так сильно влюбился, что бросил пить. Просто его возлюбленная любила только трезвых поэтов. Не пил он четыре года, работал дворником и занимался литературной деятельностью, в частности издавал свои книжки детских стихов, при чём не на свои деньги, а по заказам различных издательств.
Счастье закончилось внезапно – девушка от поэта ушла, громко хлопнув дверью, и стук этой двери услышали мы все, так как в трагедии поэта нам всем пришлось принять участие – Жуков реально сходил с ума, и оставлять его одного было нельзя.
Чтобы окончательно не рехнуться, Ж. уехал в столицу нашей родины, где весьма пригодился своими навыками дворника и одновременно литератора.
Но стоит ему приехать в родное Иваново, как он тут же начинает опять сходить с ума до полного безрассудства.
Таким образом он однажды застрял здесь на две недели, а когда организм перестал принимать вино, он упился корвалола до обморочного состояния и вызова «скорой»…
Грустными вечерами он звонил мне и подолгу рассказывал о своих ощущениях. Жуков не выносит советы, глупые вопросы и неправильно поставленные в словах ударения. Видимо, я этим ничем не обладаю и поэтому со мной он может беседовать долго и на любую тему.
Записка.
Прихожу с работы. Дети (небольшие ещё):
- Тебе Непомнящий звонил!
- Что передал?
Дети показывают пальцем на стену. На обоях фломастером написано:
«Разбуди меня в 8-мь по телефону ….. . Иначе опоздаю».
Ваня-деревенщик.
Было время, когда мы за какую-то денежку выступали во дворах на агит. площадках, чаще всего перед выборами – сначала депутат что-нибудь расскажет, а потом
И вот как-то послали нас с поэтом Ванькой Чурановым искусство в массы нести.
Ванька был поэт «от сохи», писал про деревенскую жизнь и трактористов, но читал свои произведения так экспрессивно, что его на соседней улице слышно было.
Слушатели на этих самых площадках состояли в основном из мамаш с колясками и 6 -7 старушек.
И вот я что-то спела лирическое, бабушки блаженно задремали, дети тут же все уснули, да и солнышко припекало весьма дружелюбно.
И тут вышел Иван Чуранов, да как закричит про сломанный трактор в поле, аж подпрыгнули все… И «заплакали сеньоры, их жёны и служанки, собаки на лежанках, и дети на руках…» от такой неожиданности…
А одна старушка, встрепенувшись и малость ошалев, вдруг в паузу между стихами обратилась к поэту:
- Сынок, ты чего кричишь-то?.. Ты бы нам лучше спел…
Шапочко.
Известный в нашем городе журналист и шоумен поэт В.Л. не всегда работал на телевидении – когда-то он был простым журналистом и гонял по заданиям редакции по деревням и весям.
И вот одним зимним вечером в мою дверь раздался стук – на пороге стоял радостный В.Л. с бутылкой шампанского и батоном колбасы, которые он получил от какого-то председателя в качестве презента.
Я как раз уложила детей спать, поэтому с шампанским и колбасой мы пошли в мой кабинет – в совмещённый санузел, где я в основном и творила.
Мы пили шампанское, ели колбасу, расположившись вокруг тумбочки, курили и рассказывали друг другу, что понаписали за последний месяц.
После этого В.Л. ушёл от меня в женской вязанной шапочке с розочками, принадлежавшей моей маме. Поэтому на какое-то время мне пришлось отдать маме свою шапочку нейтрального цвета, а самой ходить в шапке В.Л. Носил ли он шапочку с розочками, мне не ведомо – я склонна думать, что нет, хотя…
Есть у нас в городе поэт М, который ходил, в чём Бог пошлёт, и шапки у него были всё время непредсказуемые. И только после того, как он женился, одежда на нём нормализовалась. Жениться иногда весьма полезно, это я вам точно говорю.
Продать червячка.
Иногда наши поэты устраивают акции.
Так как-то раз была акция у памятника борцам революции, не помню, чему посвящённая, но на ней поэты продавали червячков. Червячки были собраны в одну коробочку и продавались по одному. У каждого червяка было имя и каждого рекламировали отдельно. Червячковые самочки продавались почему-то дороже. Как поэты отличали самцов от самочек неизвестно, но, тем не менее, раскупили их достаточно быстро….
Владыка мира тру.
В центре города на одном из домов много лет висел огромный лозунг с выпуклыми буквами «Владыка мира – труд!» Последняя буква у лозунга отвалилась и на День Города наши поэты решили устроить в честь этого акцию под названием «Владыка мира – ТРУ!»
Говорящим тотемом и символом некого ТРУ был журналист Фоззи, как самый телесно внушительный.
Собрание адептов Владыки Мира Тру проходило рядом со зданием с этим самым плакатом. Фоззи-Тру держал вдохновенную речь приблизительно такого содержания:
- И вот наступил тот час, когда Я пришёл к вам, дабы расковать вселенского волка Волькавву!.. Но я не буду этого делать! Я Тру, я рождён Тру и умру как Тру, в моих руках шар и молот (у него действительно в одной руке был шар, а в другой молоток). – Вступайте в ряды моих адептов, - ревел Фоззи, - потому что я и есть Владыка Мира, и вы узнаете, что такое блаженство!.. Я иду сюда - и не сюда, туда – и не туда, я есмь Тру, я есмь хаос!..
Адепты воздевали руки к небу и всячески Тру восхваляли. Но самое смешное было в конце, когда по завершению акции начал подходить ничего не знающий о Тру народ и расспрашивать, куда надо записываться и что им за это будет. Фоззи на полном серьёзе нёс полный бред, перемежая его для пущей солидности латинскими выражениями, и своими речами и поведением всячески пытался убедить простых граждан в абсолютной своей невменяемости. Отстали они от него только после того, как он попросил их поцеловать шар и молоток в честь признания его главным Тру Вселенной.
По поводу надписей на плакатах расскажу ещё такую забавную историю.
С незапамятных времён на здании хим.института висел красный плакат-растяжка «Слава КПСС!»
Но пришла перестройка и плакат стал уже не актуален. Тогда власти решили плакат обновить. Они закрасили слово КПСС и вместо него написали другое слово, и тоже из четырёх букв. Ну, вы догадались, какое слово было написано вместо прежнего?..
Я бы лично не догадалась.
Но теперь белыми буквами на красном фоне на хим.институте висело замечательное «СЛАВА БОГУ!»
(Я тоже хотела поучаствовать в плакатной живописи и предлагала на стоящем напротив медицинском институте повесить плакат «Прости Господи». Но моё предложение рассмотрено не было, да и «Слава Богу!» к сожалению уже сняли, а ведь с ним было так весело…)
Шоу с открытками.
Однажды наши поэты у кого-то на дому справляли праздник. На третий день деньги и «праздничная вода» у них закончились, и нужно было что-то делать. Тогда поэты нашли старые открытки советского периода, где на одной стороне была иллюстрация какого-нибудь революционного символа, а на другой – песня. Они вышли на площадь Революции, положили на землю шляпу и начали петь революционные песни, держа открытки лицом к народу.
- Ах тачанка, растачанка!... – пели пели поэты измученным и похмельным хором, стараясь быть бодрыми и весёлыми…
На этот «отжиг» собрались сочувствующие старушки и начали поэтам подпевать и хлопать. Набрав нужное количество денег, поэты свернули своё шоу и с радостно отбыли в знакомом направлении, дабы продолжить праздник.
А ещё у нас в городе есть музей художника Пророкова, раз в месяц в нём мы устраивали вечера «В ожидании Пророкова». Мы были молоды, бедны и всегда влюблены. Там мы читали друг другу стихи, пели песни и отмечали дни рождения.
Большой поэт.
А самый большой в Иванове поэт (я размеры поэта имею ввиду, хоть он во всех отношениях замечательный), это Ян Бруштейн.
Ян когда-то писал песни, возглавлял наш КСП и всегда вставал на мою защиту, когда мне пытались сказать, что я в некотором смысле «не формат» и пишу не песни, а стихи. (Я стояла посередине – в лит.объединении мне говорили, что я пишу песни, в КСП – что стихи, а я всех слушала, чесала репу и писала, писала и писала всё подряд).
Младший брат Яна учился у моей мамы, и Ян с Надей (знаменитой в городе Надей Лукашевич, бессменной солисткой трио «Меридиан») всегда ходили на родительские собрания. Семья их прекрасна и душевна и я как-то не представляю себе наш город без них, потому что они есть гармония, а это редкость весьма и весьма…
У Яна есть замечательный дар – он умеет любить. Он любит людей, детей, собак, природу – совершенно искренне, как-то по-детски даже.
А Природа Яна тоже очень любит, чем доставляет ему всяческие неприятности – если Ян уехал на дачу, то непременно вернётся весь и всем покоцанный, потому что нет таких в природе мошек и насекомых, которые бы к нему не прибились. И если в наши края залетит неожиданно какая-нибудь муха Цеце, то найдёт она только одного человека, именно к нему она полетит кусаться и здороваться – и имя этого человека вам теперь известно.
……………………
А в Костромской области живёт один хороший не ивановский поэт по имени Сергей Потехин. В деревне кроме него есть ещё несколько человек, преимущественно бабушек. А зарабатывает он тем, что делает деревянные игрушки. Раз в месяц к нему приезжают коммерсанты из большого города и за копейки всё у него скупают.
Однажды, прослышав про самородка, московские журналисты решили сделать про Потехина сюжет и с целой машиной камер приехали в его деревню. Потехин это узнал и сбежал в лес. Журналисты ждали его, ждали – и плюнули. Как только они уехали, поэт вернулся.
Не выносит Потехин шума и суеты…