Она достала телефон, тот не соединял и она начала его трясти, как будто бы в нём от этой встряски все функции должны были встать на место. И сквозило во всех этих голых коленках и шанелях на голове что-то бесконечно провинциальное и трогательное, что-то заунывно-грустное такое.
Затем телефон вдруг зазвонил, женщина прижала его к уху и напряжённо слушала какое-то время.
- Хорошо… Да… Поняла… Нет, не буду… Нет, не сойду… Не буду звонить, хорошо… Ничего страшного… Нет, не хотела… Нет, больше не буду… Всё… хорошо… Всё… поняла… - говорила она в телефон чётко и тихо; затем абонент, видимо, разъединился – она убрала телефон в сумку, рассеянно посмотрела по сторонам, но через секунду снова его достала и начала сосредоточенно в нём что-то искать, а затем нажимать кнопки – как я поняла, удалять чьи-то телефоны.
Маршрутка подходила к моей остановке, я встала, тут шофёр резко затормозил и я по инерции подалась вперёд, как раз на эту женщину.
- Ой, извините... – сказала я.
- Ничего страшного... – ответила она всё тем же тихим голосом, продолжая неотрывно глядеть в телефон и, практически не видя меня, добавила: - Всё хорошо…
Вязанная шапочка с надписью Шанель неловко съехала на бок, одной рукой она обнимала сумку, другой сжимала телефон – мне захотелось погладить её по голове, поправить шапочку, что-нибудь набросить на её голые коленки…
Я представила себе целую историю её жизни, что было «до», что будет потом, куда она едет, кто ей звонил, кто её больше не ждёт и что означали её слова "нет, не сойду..."
А меня ждали на работе, на репетиции, мои весёлые ученики…
Думаю, что вот хорошо, что дети всегда весёлые.