У меня был неровный почерк и мало успехов в учёбе. Когда я мыла пол в квартире, я наступала ногой в таз. Я меньше всех сдавала в школу макулатуры, но лучше всех играла в карты во дворе. Вырастают ли из плохих пионеров вожди, и умел ли Лев Толстой мыть полы? Я не знала.
Где-то к двенадцати годам я поняла, что умею складывать слова в рифму и решила, что умру в 26 лет, как Лермонтов. Мне казалось, что для поэта это вполне достаточно – прожить яркую и насыщенную жизнь и умереть красиво в практически пожилом возрасте где-нибудь в горах на дуэли. Правда, само слово дуэль было несколько архаичным, но, возможно, это будет просто борьба за высокие идеалы, и за эти идеалы меня непременно должны были застрелить.
Затем я узнала, что Пушкина убили, когда ему было 37, и решила, что меня убьют за идеалы в 37.
Можно было бы стать доктором, поехать на Сахалин переписывать население и в 42 года умереть от туберкулеза… но я до сих пор не понимаю, зачем Чехов, будучи и так нездоровым, ехал туда на перекладных 81 день, а затем заходил в каждый дом каторжника, чтобы узнать его имя и фамилию. Нет, доктором мне быть не хотелось и на Сахалин не хотелось тоже. А Маяковский вообще пустил себе пулю в лоб – такой исход для меня был исключён – ну, за идеалы пострадать, это почётно, но самому себе размозжить голову – это совсем как-то не укладывалось в моей пионерской голове.
Моей любимой сказкой в детстве была сказка про Нильса. Нильс был плохим мальчиком и стал маленьким человеком. Он стал настолько маленьким, что уместился на спине гуся. Он улетел далеко от дома, чтобы научиться любить. Иногда, чтобы научиться любить, нужно всё потерять.
В детстве и юности мне хотелось жить при коммунизме. Мы, наверное, мало меняемся – мне и сейчас этого хочется. Когда-то давно я поняла, что деньги портят людей, но тогда я ещё не знала, что настолько. Мне хотелось увидеть мир без денег и с великими людьми.
У нас был довольно дружный двор, некоторые учились в одной школе, хоть и в разных классах. Однажды мы оказались в летнем городском лагере при нашей школе – помню «тихий час» в большом спорт. зале, раскладушки, бельё с нашлёпками фамилий, которое мы приносили с собой.
Никто, конечно, не спал – учительница физры ходила по залу и на всех шипела сквозь зубы, пытаясь сделать тихий час тихим – все мы ей смертельно надоели уже в течении года, а тут ещё целый месяц из жизни вон.
Где-то в середине смены нам объявили, что тот, кто соберёт столько-то килограмм подорожника для третьей аптеки, того в награду пошлют в лагерь «Артек», что на море – такая государственная программа поощрения доблестных пионеров. Ну и мы нашей дворовой братвой кинулись собирать.
Собирали в целлофановые пакеты, в мешки для обуви, в какие-то кастрюли – всё равно нужное количество собрать было нереально, да ещё и в городе. Мы этот подорожник во всех дворах ободрали, у всех тропинок и дорог. Ну лёгкий он, зараза.
Тогда Костик предложил: «Давайте поедет кто-то один из нас – вместе одному-то мы как-нибудь насобираем!»
Все задумались. А кто поедет?.. В Артек на море хотелось всем, это было почти что как в космос слетать.
Но Костик хотел в Артек сильней остальных, это было видно – он больше всех с этой полезной травой убивался. И я сказала: «Пусть Костик поедет. А приедет, нам расскажет про море».
Ну ко мне прислушивались вообще-то, так и порешили.
Набрали мы этого подорожника несколько картофельных мешков – много, в общем. Потащили в третью аптеку, счастливые. Думали, сейчас нам путёвку дадут.
А в аптеке мешки наши приняли с радостью, а про Артек сказали, что ничего такого не слышали. И чтобы мы шли разбираться в свою пионерскую организацию – может, там путёвки выдают.
Никаких путёвок нам, конечно, нигде не дали – ну наврали просто так, для азарта и чтоб делом занять. Все, понятно, расстроились - а Костик даже заболел от огорчения…
Эх, дворовая моя братва, далеко ты уже – те, кто собирал тогда для Костика этот подорожник… Все выросли, разъехались, занялись каждый своим… А потом…
Хохотушка Ленка умерла от тяжёлой болезни.
Красавец Серёга от левой водки – добродушный был человек, но выпить любил больше, чем баб.
Молчаливый Вовка погиб в автокатастрофе.
Проныра Женька занимался бизнесом, а потом разорился и повесился.
А самым первым от нас ушёл Мишка – привезли в цинковом гробу из Афгана. Исключительно светлый, добрый был человек. Помню, как стоял закрытый гроб в центре двора, в котором Мишка вырос. И тишина такая, и женщины в чёрных платках вокруг – обнимают крышку гроба, целуют её, гладят. И глухие всхлипы. И мы стоим, и ничего не можем понять: всё такое же лето, всё тот же двор и всё так же скрипят качели…. И откуда-то взялась война. И Мишке – 18 лет…
А Костик… Костик стал военным, уехал… и его тоже уже нет на свете… Сердечный приступ, случилось быстро всё - говорят, быстро…
…Мы когда-то играли в войну, и даже дрались во дворе. Но потом все вместе строили конуру для Рыжей и кормили её щенков. Наша жизнь была полна другого смысла. Там, во дворе, мы учились мириться и прощать, уступать и держаться друг друга. И это было гораздо важнее, чем то, кому достанется путёвка на море, даже если её не существует вообще…
..................................
/ Это текст о мире, если что. И против войны /