Нашла сто один рубль.
Ну то есть сначала рубль, потом сто. Удачно сходила, в общем
Но я не об этом хочу рассказать.
На маминой площадке живут две не очень здоровые бабульки, включая маму, и крепкая семья в расцвете сил – мужчина и женщина до сорока с двумя детьми-подростками.
Женщина из этой семьи на моих глазах выросла - был скромный, ничем не выдающийся ребёнок… да и вообще семья была хорошая и тихая, если не считать деда, бывшего фронтовика, плюгавенького старичка, ненавидящего вся и всех. Ох уж он кровушки-то окружающим попил… Так как над головой его всё время стоял нимб Великой Отечественной, то плохо думать про него не хотелось. Освободитель всё-таки – цветы и уважение, вечная вам благодарность и всё такое. Но ветеран, обладая характером мерзким и вредоносным, где бы ни появлялся, везде умел нарушить покой и испортить всем настроение – и поэтому, когда он наконец-то помер, я так и подумала: «ну наконец-то!..»
И подумала ещё: сейчас начнут произносить над гробом эпохальные речи, оркестр заиграет Шопена, родственники пустят слезу, а покойный будет лежать и знать, что все вокруг врут - все, даже самые родные. А он встать и обругать их уже не сможет. Эх и тошно же будет лежать ему в этом гробу в красивом костюме с медалями!.. А всё уже.
Но не о вредном ветеране хочу я рассказать, а о женщине этой, его внучке, маминой соседке А.
Когда А. выросла и завела семью, отселив родителей куда-то в другое место, она сразу же дала всем понять, что мыть подъезды – дело для неё недостойное. «Я ваших подъездов мыть не буду!» - заявила она, злобно сверкнув дедовскими глазами.
- А они разве только наши, подъезды эти?.. – скромно уточнила моя интеллигентная матушка.
- Вам нравится, вы и убирайтесь! – закончила диалог А. и хлопнула дверью.
А. женщина была видная, красивая, одевалась всегда хорошо. А как рот откроет – мат один да сплошная напасть – ну чисто дедушка-ветеран.
Не стали старухи с ней спорить, так и убирались по-очереди, покуда силы были. Ну а теперь вот дети или внуки помогать приходят.
А прошлой осенью А. пропала совсем – не видно, не слышно, на улице не появляется – а семья закрыто жила, и не узнать ничего. А потом появилась как-то, а рот... заклеен. Бежит А. по улице, а рот платком загораживает и смотрит под ноги.
Оказалось, что попала она в больницу с ужасным заболеванием - раком губы – я первый раз о такой болезни услышала. И вырезали ей всю нижнюю часть лица, и губы отрезали. Ну то есть какую-то щель для глотания пищи оставили, а так – рана сплошная, такой вот кошмар… Конечно, соседи её только жалели и головой качали – несчастье.
…Но, к сожалению, выводов для себя А. никаких не сделала – как только окрепла, опять кричать и рыгать на всех начала, но уже не выходя из дому, а там, за своей дверью. Проходишь, бывало, мимо её двери, а за ней крики, ругань и прочий адъ. И в умении устраивать вокруг себя ад внучка дедушку перещеголяла...
Вот ведь как оно в жизни бывает-то.