Я им сначала прочитала Пушкина, потом мы разыграли Хармса. А затем им захотелось сочинять.
И они сочиняли и сочиняли, я им только помогала с рифмами. Вот такое, например:
Мы идём и снег идёт.
Мы бежим, а снег лежит.
Снег на крыше, за окном,
белым стало всё кругом.
Хочешь, я тебе спою
про мечту мою?
…Я шла домой по заснеженным улицам и вспоминала эти стишки, крутила их в голове. И встречала грустных прохожих, больших, печальных людей, и думала о том, что в каждом из нас есть замысел Божий, и каждый рождён поэтом. Но позабыл об этом.
Дети — это маленькие нежные люди, для них весь мир — музыка и ритм, для них всё на свете — игра. Много вы в жизни встретили нежных людей? Идите к детям, раскройте им свои руки, улыбнитесь им, придумайте для них сказку. Учитесь у них превращаться в принцев и принцесс, радоваться стёклышку, видеть во всём живое, жалеть небо во время заката, жалеть тающий снег, увядший цветок.
Дети не умеют врать, их ещё не научили, они реагируют на мир открыто. Скоро они пойдут в школу, сядут за парту и мир медленно начнёт обучать их искусству быть не собой. И они перестанут быть нежными, разучатся быть поэтами, утратят воображение и начнут мыслить штампами, и высший замысел именно этой души будет навек утрачен — она станет управляемой, закрытой и скованной условностями.
И вот как бы сберечь эту нежность, чтобы слышали они музыку во всём и носили её в себе, чтобы никто не смог её прогнать и остановить этот танец…
И тогда, чем бы они ни занимались — они будут счастливы.