а так же полёты, сны, куклы, евангелисты и железо
........
Впечатления начались уже в самолёте – для Федотовой такое путешествие было первый раз в жизни. Она прилипла к окну и ей нравилось всё: и поля, и леса, и облака, и кресло, и еда: мечта её сбылась, она летела в машине с железными крыльями высоко над землёй и душа её пела.
В аэропорту в Дюссельдорфе нас встретили двоё симпатичных мужчин с цветами. «Ой. – сказала мне тихо Федотова, – Как-то неожиданно… Мы ж ещё ничего не сделали…» – «А ты бы хотела, чтобы нас встретили с наручниками?..» – прошептала ей я, даже не представляя, как недалеко была от истины!.. (Забегая вперёд, скажу, что первое, с чем мы столкнулись, вернувшись на Родину и выскочив из аэропорта покурить, это был ПОЛИЦЕЙСКИЙ, который нас тут же арестовал за то, что мы не успели дойти два метра до урны, но уже закурили!.. Он забрал нас в отделение, мурыжил протоколами и навесил на нас штраф, в виду чего мы провели в аэропорту больше двух часов, о бедный встречающий нас Лёша Дунц… – Ну здравствуй, родина! – воскликнула Машка. – Обратно что ли сразу лететь?.. )
…Но вернёмся к приятному. Симпатичные мужчины с цветами были Юрой Пунькиным и Сашей Игошиным. Юра привёз гитары, одну я тут же одобрила, с ней и выступала. Затем нас погрузили в машину, и мы поехали к Миле и Саше, где было нам чрезвычайно тепло и комфортно.
(Кстати, про тепло: из России мы улетали практически из зимы, в Германии тоже пока ещё не было лета. Но с нашим приездом началось что-то невообразимое – мы приехали в 33 градуса и жара сопровождала нас практически всю поездку: Маня радовалась, она это любит, я же от палящего солнца перестаю соображать и с трудом понимаю, где я – тут нужно куда-нибудь в воду, а не песни петь, ну да ладно, зато всем было хорошо, – и природа, и птицы, и небо, и люди – все были легки и прекрасны, – впрочем, я опять отвлеклась)…
Было столько всего, что описать не хватит времени. С Милой и Сашей мы поднимались на телебашню, откуда был виден весь город. Окна в ней расположены под наклоном и, если лечь на окно, то фактически ты полетишь над городом. Испытание не для слабонервных. А ещё мы ходили по вечернему и ночному Дюссельдорфу, в центре людей было, как на первомайской демонстрации. Люди пили пиво и говорили ВСЕ. Уже через пять минут от этого можно было сойти с ума, но они не сходили, нет – они пили пиво, смеялись и что-то куда-то кому-то говорили, говорили… Досуг, в общем.
Ещё мы были в маленьком красивом городе Цонз, жителей смыло дождём, и мы были одни в этом городе. Там стояли весёлые урны, а на крыльце красивых домиков – цветы и разные весёлые штуки: как будто ты открыл книжку немецких сказок и вошёл в неё, и вот сейчас навстречу выйдет Ганс, а добрая Гретта спустится в сад поливать розы, а лебеди и утки заговорят на человеческом языке…
площадь с железными свинюшками и с живыми нами
Кёльн.
Кёльн, это, конечно, Кёльнский собор, впечатления космические. Я давно мечтала побывать здесь. Слава Богу, что иногда мечты сбываются.
мы с Маней перед собором
Концерт в Дюссельдорфе был очень тёплый, здорово и приятно, что перед вторым отделением спели свои песни на мои стихи Люся Барон и Василь Силин. Получилось очень хорошо, Люся пела на стихи «Бог живёт на седьмом этаже неба», а Василь, рассказав перед этим почти мистическую историю о том, как ему приснился сон, а наутро он прочитал мой только что выложенный стих «Старый рыбак» и в нём увидел свой сон, – спел его. И сон, и стих. Вот так иногда в жизни всё загадочно соединяется.
Много всего ещё запомнилось. И как мы застряли с Федотовой в подвале, промахнувшись входной дверью (думали, что это окно и прошли мимо); и то, что ключи! от мусорного бака! у каждого владельца квартиры – свои!.. ; и что при превышении скорости человечек на дороге (дорожный знак) делает грустное лицо, а при соблюдении правил – улыбается; и надпись на урне «дай мне!..»
Но пора уже переходить к следующему городу, да и постараться быть покороче. Нет, пожалуй, короче не выйдет, потому что потом мы попали в Дормунд. А там – Юра Пунькин с Таней Водопьян, и их замечательный дом с куклами, картинками, палатками, ковриками, лечебными валиками для спины, турником под потолком и прочими увлекательными вещами.
…Утро в Дормунде началось в 6 часов, т.к. моя альтистка Маша под предводительством ответственного Юры помчалась на фломаркт. Это у них на неметчине рынки так называются, где всё купить можно задёшево. Мы и в других городах носились по этим фломарктам, правда, с разными целями: Федотова решила скупить все стамески Германии, а так же «тисочки» и прочее железо, а я тем временем западала на всякую красоту в виде куколок, деревянных рыбаков, дурацких клоунов, петрушек, кукольных театров и прочий хлам, попутно ухватывая какие-то штиблеты, платочки, кепки и рубашки, на что Машка в принципе не обращала внимания: её привлекало исключительно железо и то, что звучит или звучало когда-то: укулеле, гармошки и гармони, баяны и прочая милота, потому как барышня у нас не только по альту спец, но и по дереву резец. И всем Машам образец…
Да и вообще ну как же мы могли без ста стамесок вернуться на Родину!..
(В общем, дорогая эмиграция, не выбрасывайте, пожалуйста, из своих ящиков НИЧЕГО, а особенно ржавое и уже не звучащее: мы к вам наведаемся и заберём ВСЁ, нам это во как нужно, мы ж без этого ну никак…)
…В первый день пребывания на Гаити мне приснилось, что в Иваново провели море. И вот вышли люди из домов, а оно везде. И идут они по морю, а оно им по колено.
В первый день пребывания в Германии мне приснилось, что я хожу по городу с табуреткой. Хожу и ношу эту табуретку везде за собой, и не знаю, где её поставить. Так и проснулась с табуреткой в руках. Вернее, так никуда её и не пристроив.
Но спустя пару дней я поняла, к чему мне эта табуретка приснилась: в Дормунде мы с Машей приклеились к табуреткам и делали новую программу. В окно была видна берёза и кусок бездонного неба. На столе листы, в руках гитара.
– Где мы?!.. – иногда вздрагивала Федотова.
– В сказке.. – тихо шелестела ей в ответ романтичная я.
Но мы сделали это!.. Вернее, Маша в первую очередь. Одна программа у нас была готова, но нас попросили две разные. Ноты ко второй программе Маня дописывала практически уже в машине по дороге в Бохум…
Но перед Бохумом был Кассель. А перед Касселем – Оберхаузен. И были такие замечательные зрители, которые после концерта в Дюссельдорфе приехали слушать нас снова уже в Оберхаузен – симпатичная пара Сеня и Фаина; затем мы сидели за общим столом, поднимали тосты и рассказывали друг другу разные интересные вещи, и я запомнила рассказ Саши о внуках, которые ходят в лесной детский садик. Утром дети берут рюкзачки с перекусом и идут в лес, знакомятся с природой, разными растениями, играют там. Получается, что дети почти весь день проводят в лесу. Боже, как же правильно здесь всё устроено!..
А Женя Каган перед концертом читал нам стихи про нас) А глава общины Евгений Борисович прямо во время первого отделения сочинил экспромт, что тоже было очень симпатично и творчески. Это была очень добрая и тёплая встреча, и нам не забыть этого уже никогда.
А в Касселе нас ждали Света Кац и Лёня Директор, а потом Светин дом и стол с какой-то потрясающей кулинарией, ооох… Одними воспоминаниями о том, чем и как нас кормили в Германии, можно жить целый год… Много говорили и ржали как подорванные уже не помню над чем с Хожановым – возможно, от радости встречи просто. Никак не могли разойтись, Юра нас еле увёз, потому что на следующий день тоже был концерт.
ночные силуэты: Света Кац, Лёня Директоор и мы с Машей
Таня, которая жена Юры, к авторской песне относящаяся весьма спокойно, ездила с нами нам на радость на обе программы, и было ей и нам ха-ра-шо… О Таня и это наше бесконечное конское ржание втроём, ну как-то попали на одну ноту и уже не могли остановиться, и эти её куклы, такие трогательные и забавные, полные комизма и драматизма, как вся наша жизнь… -- какие дни, какие пироги, какие куклы!.. Как она это делает?!.. Но дайте мне похвастаться: у меня есть одна, на воздушном шарике летящая прекрасная дама, мне подарили, и у меня теперь есть, есть!..
Ещё один незабываемый момент, о котором хочется сказать, это свободная негритянская евангелистская церковь в Дормунде. Водил нас туда Володя Мовшиц, за что ему большое спасибо. Зрелище, конечно, захватывающее и несколько театральное, особенно когда некоторые участники действа от песен и танцев (а они очень длинные) впадали в транс, начинали кричать и валиться на пол – но их тут же подхватывали сильные чёрные мужчины и усаживали на лавку.
Смотрели мы службу с балкона и так увлеклись, что чуть не опоздали на концерт – Юра нас с Машей еле вытолкал на улицу...
Но давайте на время прервёмся, потому как впереди ещё много интересного, и мне всё-таки нужно причинить пользу домашним, а я вместо этого только сижу и пишу
.............а это Игошинский чудо-кот...
но многое на моём телефоне не получилось, или я просто не умею