– Проходили на лит-ре Цветаеву. Какая она ужасная, даже не хочется читать.
– Ужасная?.. – переспрашиваю я.
– Она дочь свою сдала в приют, и она там умерла! – восклицает девочка.
– А ты бы не хотела оказаться в голодном революционном 19 году, зимой, в холодном доме, с двумя маленькими детьми на руках? – спросила я. – И рядом – ни бабушек, ни дедушек, ни мужа? А дом нужно всё время топить дровами, а он всё равно не прогревается? И хочется есть, и не знаешь, что будет завтра? Как тебе такой расклад?
Девочка вскинула на меня глаза: – Нет, не хотела бы. Но ведь другие как-то выживали!..
– Но ведь другие как-то и умирали тоже. Речь не про других. У нашей страны очень трагическая история и ей всегда было не до гениев, да и вообще не до людей. Ну а сейчас, с высоты своих кресел и набитых холодильников – очень легко рассуждать, кто что делал не так – и кричать из своей ямы солнцу: «Так вот ты какое! Ты не всех согрело, ты дурное, уйди с нашего горизонта, видеть тебя не желаю!» Сейчас этих окриков – тонны, но твоё ли, наше ли это дело – судить?
– Я понимаю, что она великая, но она не любила детей! – ответила девочка.
– А твоя учительница и ты вслед за ней, видимо, лично знали Цветаеву и залезли в её душу, чтобы утверждать это, не так ли? – спросила я. – Судить легко. А выживать, ища глазами крюк на потолке – это совсем другое.
Она не хотела отдавать детей – её уговорили, убедили, что детям там будет лучше, сытнее, теплей. Приехала её подруга и забрала их, преодолев Маринино сопротивление. Затем Аля тяжело заболела, Марина забрала её домой выхаживать. По выздоровлении Али она намеревалась забрать и младшую, но не успела.
– Родственники хотели же забрать ребёнка, а она не отдала… – вздохнула девочка.
– Условием было, что Ирину заберут у неё НАВСЕГДА. Это невыполнимое условие, поэтому она её и не отдала родственникам мужа. – ответила я. – Да и вообще, я опять о том же – не суди. Жизнь Цветаевой – бесконечная трагедия и потери. Никогда никого не суди. А особенно с высоты своего комфорта – великих людей, живших в другое время и в других обстоятельствах. Сейчас это очень модно – осуждать и обсуждать, но и это пройдёт. А стихи, литература – останутся.
……..
Вот честное слово, встречая такое, думаю: уж лучше бы в школе Цветаеву НЕ ПРОХОДИЛИ. Чтобы потом у детей осталась в голове не поэзия, а сплошное неприятие и недоумение. Или прав был Шаляпин, что «в России умеют любить и обожать, но не умеют уважать»?.. Или это вечная радость обывателя – «да какой он великий, он вон сколько жён соблазнил!.. а у этого вообще дети не знали отца!.. а эту-то собственный сын не выносил!.. а этот-то вообще пропойца!..»
А это так легко – бросаться камнями. Из ямы. В солнце.
