Как-то затянула в театральную студию далёких от театра Серёгу и Вовку (Вовка потом нашёл себе там жену) В нескольких спектаклях они сыграли небольшие роли. И скольких уж нет теперь.
Вовка погиб в автокатастрофе. Красавец и щёголь до последнего дня Серёга – от левой водки. Женька, которого я когда-то учила писать, крутился в бизнесе, попал на долги, ушёл сам. Славка от болезней – выпивал. Мишаню забрал Афган, брат его Костик в военные пошёл, дослужился до каких-то знаков (я в этом плохо понимаю), умер от сердечного приступа.
Хоронила я только Мишаню, всем двором хоронили, стояли у закрытого гроба и не понимали, как это… Остальных не сумела проводить, узнавала об этом уже постфактум. Но память, фотографии – остались. Смотришь, и сердце щемит. И как будто с каждой потерей становишься ещё старше. И мне уже, наверное, 200 лет
